PravoTime

Комментируя порядок применения положений, обеспечивающих своевременное раскрытие доказательств, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал, что «доказательства, не раскрытые лицами, участвующими в деле, до начала судебного заседания, представленные на стадии исследования доказательств, должны быть исследованы арбитражным судом первой инстанции независимо от причин, по которым нарушен порядок раскрытия доказательств».

С учетом разъяснений высшей судебно-арбитражной инстанции еще в меньшей степени следует считать обеспеченным право участника процесса на своевременность раскрытия доказательств. Если допустимыми на практике считаются нераскрытые доказательства, то допустимость информации, раскрытой с запозданием, пусть и существенным, вряд ли вообще можно подвергать сомнениям.

Позиция Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ очевидно свидетельствует о том, что нарушение правил раскрытия на практике не будет отражаться на допустимости доказательств. Не затрагивая вопрос о том, будет ли в такой ситуации хоть сколько-нибудь эффективна процедура раскрытия, отметим, что появляются, таким образом, основания для выделения так называемых «несущественных» нарушений порядка собирания и исследования доказательств и для теоретического обоснования отсутствия их влияния на допустимость.

Данная проблема подробно рассматривалась М.А. Фокиной, которая пришла к выводу о том, что «официальное признание права на нарушение закона при собирании доказательств откроет путь новым нарушениям». Полагаю, позиция автора универсальна и применима к любым случаям нарушения закона при собирании и исследовании доказательств.

Нормы, неисполнение которых считается возможным и нормальным, не должны закрепляться в законодательстве. И если обязанность раскрытия доказательств устанавливается процессуальными кодексами, необходимо признать, что нераскрытые доказательства ничтожны и исследованию не подлежат. Классификацию нарушений порядка собирания и исследования доказательств на существенные и «несущественные» следует признать лишенной практического значения, любые нарушения должны рассматриваться как влекущие недопустимость. Несущественными могут быть лишь определенные дефекты содержания доказательств, например, отсутствие в письменном доказательстве отдельных реквизитов, если при этом отсутствуют сомнения в его подлинности и достоверности, либо противоречия содержания, которые могут быть устранены соотнесением с другими средствами доказывания.

Действующие процессуальные кодексы поставили точку в дискуссии о том, вправе ли суд доказывать сам себе, вправе ли он собирать доказательства по собственной инициативе. Начало следственности допускается лишь по прямому указанию закона в исключительных случаях, по отдельным категориям дел, в которых имеется публичный элемент.

Однако данная посылка неизбежно порождает и другую - доказательства, добываемые судом, следует считать дефектными. В противном случае вместо начала состязательности мы получаем декларации, которые можно как соблюдать, так и игнорировать в зависимости от настроения или личных симпатий.

По мнению О.В. Баулина, сам факт нарушения порядка собирания доказательств должен влечь их недопустимость. «Степень» нарушения - понятие субъективное, ему не следует придавать значения обстоятельства, влекущего правовые последствия в процессуальной деятельности. При определении допустимости нужно оценивать наличие нарушений, а не их степень. Иное решение вопроса означало бы официальное признание права на нарушение процессуального законодательства, следовательно, лишало бы юридической силы и смысла некоторые процессуальные предписания.