PravoTime

Столь же важное значение в истории отмены смертной казни, независимо от прямого отрицания этого наказания, имеют общее смягчение нравов и распространение убеждений о равенстве всех людей. Восемнадцатый век есть век гуманной философии — и это название он заслужил не за гуманные фразы, а за то, что общество этого века заяви-ло решительный протест против унаследованных от времен варварства жестоких и кровавых обычаев и законов и потом большую часть их отменило.

Влияние этой перемены нравов обнаруживается во всех сферах жизни — и оно, хотя незримо, но в самом корне подкапывало почву, на которой держались виселицы и эшафоты.

Общество XVIII в., ратуя вообще против экономического и общественного порабощения народа немногочисленным классом людей и против отживавших свой век исключительностей и привилегий в пользу немногих, обратило особенное внимание на то, что жестокие казни главным образом падают на голову народа, тогда как меньшинство умело гарантировать себе ненаказуемость, или избавление от смертной казни, как более тяжкого наказания. Отсюда родилось учение о равенстве наказаний для лиц всех сословий. Вследствие перемены взглядов общества на относительную важность многих преступлений против религии, нравственности, против собственности, а также вследствие решительного отрицания мучительных смертных казней , само собою явилось в XVIII в. учение о важности преступлений и необходимости соразмерения с нею тяжести наказаний. Писатели-реформисты и многие другие с особенною энергиею ударяли на этот пункт, и им принадлежит утверждение того положения, которое позднее перешло в жизнь, что если уже применять смертную казнь, то только за самые тяжкие преступления.

Но ни одно великое открытие в области морали и ни одно усовершенствование в жизни человеческих обществ не совершалось вдруг и без борьбы: на осуществление их тратится всегда много времени и трудов; каждое усовершенствование сначала имеет за себя самое незначительное число людей избранных, и только после упорной борьбы со старым порядком оно принимается большинством и затем делается достоянием всех. Такова история отмены преследования ведьм и еретиков, такова судьба уничтожения пыток, изуродований, телесных наказаний и т. д.

В XVIII в. общественное мнение решительно восставало против применения казни за некоторые преступления . XIX столетие, вследствие дальнейшего развития общественной и умственной жизни, стало по совершенно специальным причинам находить это наказание неуместным за некоторые другие роды и виды преступлений, в частности за политические.

Политические опасности изменили свою природу. Нет более борьбы между людьми, она идет между правительственными системами и смерть отдельных людей ничего не решает.

Прежние правительства, не подвергаясь серьезному риску, могли противопоставлять бунтам войска и казни, быть несколько лет в войне с тою или другою частью страны. Ныне потрясенные правительства скорее думают о реформах, чем о наказании. В этом случае смертная казнь раздражает противников, сообщает большую твердость их убеждениям. Итак, действие смертной казни в преступлениях политических ничтожно.

Еще важнее развитие в XIX в. сомнений насчет справедливости и необходимости смертной казни за некоторые виды убийства и даже вообще за убийство. По наследству от времен господства мести законодательства государственного периода наказывали смертною казнью все виды убийства, за исключением только совершенно случайных. Для мыслителя XIX столетии преступление вообще является уже не беспричинным злом, не делом одной личности преступника, а продуктом еще и других факторов, которые не зависят от воли преступника, как например: среды, в которой он возрос, стечения неблагоприятных обстоятельств и т. п. Отсюда-то берет свое начало учение о смягчающих вину обстоятельствах , которое так же повлияло на количество применяемых смертных казней.