PravoTime

Характеризуя нынешнее положение дел в коллизионных вопросах регулирования брачно-семейных отношений, отметим следующее. Международное частное право в анализируемой сфере, особенно в современный период, в большинстве государств с достаточной отчетливостью различало и различает коллизии законов в области формы и коллизии, относящиеся к материальным (существенным) условиям заключаемых «иностранных» браков.

В этом смысле по-разному подходят к выбору права, подлежащего применению для обстоятельств, характеризующих форму брака, и к его материальным условиям. Так, традиционный принцип регулирования коллизий в брачных отношениях lex loci celebrationis, в течение веков использовавшийся как единый коллизионный принцип, в настоящее время применяется практически безусловно к отношениям формы, но не к существу.

Например, Чехия, Венгрия, другие страны континентальной Европы определяют действительность брака с точки зрения его существа по закону гражданства или домицилия (личному закону) вступающих в брак.

«Большинство стран Латинской Америки, Дания, Южно-Африканская Республика и некоторые штаты США из соображений публичного порядка формулируют правила о том, чтобы заключаемые на их территории смешанные браки удовлетворяли некоторым основным требованиям местных законов, отдавая известную часть регулирования личному закону. Лишь немногие из стран полностью остаются на позициях закона места совершения брачного обряда. К их числу относится КНР. Статья 147 Общих принципов обязательственного права Китая, касаясь смешанных браков, устанавливает, что юридическая действительность брака определяется по закону места его заключения. Как признают китайские ученые, подобный анахронизм существенно облегчает положение китайских органов ЗАГС при оформлении международных браков, так как не нужно входить в подробности содержания иностранного права для определения брачной дееспособности лица или лиц; кроме того, это защищает китайских граждан-супругов, поскольку гарантирует им применение китайского стандарта для юридической безупречности брака с точки зрения законодательства Китая. Однако ст. 147 обходит молчанием вопрос о «смешанных» браках, т.е. таких, в которых участвуют два иностранца, когда они вступают в брак на территории КНР. В этом случае китайские органы проявляют определенную долю гибкости, уделяя внимание определенным материальным условиям, имеющимся в соответствующем праве (возраст, степень кровного родства и т.д.), являющемся личным законом сторон или стороны, в той мере, в какой это не противоречит китайскому публичному порядку».

Институт брака тесно связан с экономикой, политикой, культурой и историей каждой данной страны. Следовательно, ее закон наилучшим образом подходит для регулирования брака ее граждан. Исходя из этого в отношении материальных условий определяющим является личный закон. Так, «возможность заключения брака решается в отношении каждой из сторон законом ее гражданства», — гласит ст. 14 польского Закона. Испанский Гражданский кодекс устанавливает: «Если оба лица, вступающие в брак, являются иностранцами, то брак может быть заключен ими в соответствии с испанским законодательством или в соответствии с личным законом любого из них» (ст. 50). Более сложная конструкция используется в венгерском акте: « .Материально-правовые условия действительности брака следует рассматривать согласно общему личному закону лиц, вступающих в брак, который действовал в момент и в месте заключения брака. Если личные законы лиц, вступающих в брак, разные, то брак является действительным лишь в случае, если он удовлетворяет материально-правовым условиям действительности, существующим в законах обеих сторон» (п. (1) ст. 37). При этом, если лицо, не являющееся венгерским гражданином, желает заключить брак в Венгрии, оно должно удостоверить, что согласно его личному закону нет препятствий к заключению данного брака. От подобной обязанности по удовлетворению в обоснованных случаях может освободить министр юстиции.